Они Ругали Девочку За Ложь О Маме — Замерли В Шоке, Когда Отряд Спецназа Ворвался В Суд

Они Ругали Девочку За Ложь О Маме — Замерли В Шоке, Когда Отряд Спецназа Ворвался В Суд распахнулись с грохотом, от которого у многих в груди замерло сердце. Звук был настолько резким, что даже прокурор прервал свою речь на полуслове, а судья поднял голову, ошеломлённо моргая. В зал, словно в боевую зону, ворвался отряд вооружённых людей в чёрной форме. Их шаги отдавались эхом по каменному полу, слаженные, быстрые, уверенные. Лица скрыты под шлемами, глаза прикрыты зеркальными очками, и только тяжёлое дыхание под масками подтверждало, что это не железные фигуры, а люди из плоти и крови. Но в ту секунду казалось, что в зал вошли не люди, а сама смерть. Толпа, сидевшая на скамьях, взорвалась гулом криков. Женщины закрывали лица руками, мужчины бросались к проходам, но охрана уже блокировала выходы. Слишком быстро, слишком профессионально, чтобы быть случайностью. Наталья Орлова, сидевшая в центре внимания, не двинулась. Её глаза метнулись к окнам, к боковым дверям, к потолочным лампам — привычная разведка окружения. Каждый угол, каждая тень были теперь важны. Она знала: то, что происходит, — не постановка и не давление на суд. Это настоящая атака, и цель её ясна, как дневной свет. Отряд разделился, словно по заранее отработанной схеме: двое заняли позиции у выхода, ещё четверо двинулись к середине зала, разрезая толпу испуганных людей на два беспомощных крыла. Их оружие было поднято, но пока не стреляло. Сухой щелчок затворов стал предупреждением хуже любого выстрела. Судья встал, пытаясь удержать остатки власти, но его голос дрожал: — Что это значит? Немедленно уберите оружие! Ответа не последовало. Командир группы, высокий мужчина с суровыми чертами, снял очки и шагнул вперёд. Его взгляд был холоден, и в нём не было ни капли сомнения.