Они стянули с неё штаны на глазах у всех — но замерли, увидев её поясницу

Среди этого пульсирующего хаоса работала женщина. Алина Морозова — гражданский подрядчик, чьё присутствие многие военнослужащие воспринимали как данность, не более значимую, чем инструментальная тележка или ворох кабелей у стены. Она стояла на коленях возле бетонного основания лесов, в серой футболке, прилипшей к телу от пота, и в потёртых карго-брюках, практичных и уже изрядно заношенных. Её движения были выверенными, точными, будто она не просто укрепляла болты, а читала невидимый текст, выгравированный в металле. Каждый её жест говорил о привычке работать в условиях, где цена ошибки — жизнь. Не было лишних движений: пальцы скользили по поверхности так, как музыкант касается струн, выискивая правильный тон. Большинство проходящих мимо солдат почти не замечали её. Она была «фоном» — очередным подрядчиком, который выполнит работу и исчезнет, оставив после себя отчёт и несколько подписанных бланков. Но в тени ангара собрались четверо новобранцев — Родионов, Пархоменко, Мелешко и их неформальный лидер, капрал Седых. Им было скучно, и они искали объект для самоутверждения. Сначала это был шёпот, ленивый и будто бы безобидный. Фразы, обронённые так, чтобы не слышали сержанты, но чтобы слышала она. Грубые шутки, сказанные полушёпотом, казались им остроумными. В смехе слышалась смесь подростковой дерзости и плохо скрытого злорадства. Один из них, переглянувшись с другими, произнёс громче: «Смотри, как она наклоняется. Наверное, в спортзале только это и тренирует». Смех стал громче, резче, и в нём уже появилось что-то угрожающее. Это был не дружеский смех, а тот самый, который используют, чтобы подорвать уверенность другого, сделать его объектом для толпы. Седых, сложив руки на груди, смотрел на Алину пристально, в его взгляде горела не любознательность, а желание власти. Для него она была удобной целью: женщина среди военных мужчин, гражданский среди военной иерархии. Алина почувствовала перемену раньше, чем услышала шаги. Существует особое ощущение — когда воздух за спиной сжимается, будто становится плотнее. Она аккуратно закончила работу с последним болтом, протёрла руки о тряпку и медленно поднялась. Она не делала резких движений, не показывала ни страха, ни растерянности. Её осанка оставалась прямой, взгляд спокойным. Она посмотрела на них и сказала ровно, без дрожи: «Хватит». Одно короткое слово, простое, как щелчок выключателя.