VIDEO
#стихи #поэтично #грех Семь смертных грехов. Полиптих. («Коллаборация» поэтов творческого объединения «Terra incognita» и сторонних поэтов-современников) Иисус отвечал им: истинно, истинно говорю вам: всякий, делающий грех, есть раб греха.(Евангелие Иоанна 8:34) Похоть Лицо покрыли скорбные морщины И стало серым золото волос. По нраву мне лишь те, кто не дорос До лет моих — не зрелые мужчины. Пылится в уголке моем икона, А рядом с ним цветочное пано. Никто не знал, что похоти полно Заброшенное старческое лоно... Но взоры их устремлены на лица Прекрасных беззаботных дев, И руки к небесам воздев, Мне остаётся лишь смириться. Алчность златовласка, стреляющая сквозь глаза, выражает избраннику сверхнедостаточность. погоняет смотрины мама-коза — и, вскользь — сыну: — Не рвись. Её взор таит — Алчность! полицейские с трупом. лежит адвокат, тянет холодом. кровь — авеню по паркету. справедливости некий преступник взалкал, а жену? детей? видно, списать — к терапевтам... и ломает плеть рук, и рыдает вдова. вышла ранее замуж. есть: дом, и изящность. лишь белужина горя бьёт, полужива: обернулась, так прежде сокрытая — Алчность. детектив: — Всё, сворачиваем! на обед. дёрнет пиво в дежурке, и горы фастфуда; право, это не Босх. старина Финчер — след оставляет на ленте кино и абсурда. Уныние Упадок сил, тоска и бренность... Но нет возможности такой — Извечный обрести покой — Вот истинная жизни ценность. Ужели начинать сначала, Или оставить всё как есть?.. Противна ложь, зловонна лесть — Обрыдло всё, листва опала. Не даст плодов иссохший корень, И есть ли смысл — орошать? Палитрой пёстрой украшать Оплаканное кем-то горе? Судьба не наградила щедро. И можно ли считать грехом, Что не вперёд несусь верхом, А чЕрвем исчезаю в недрах? Гнев Я вырос мальчиком хорошим: Домашний в меру, в меру двор, Не забияка и не вор, Хоть иногда и мог дать в рожу. Меня вокруг все уважали, Но не боялись — не сказать. И вот отсюда всё начать Про грех, написанный в скрижали! Ведь доброту мою за слабость Дурные приняли «друзья», Да и «подруги» — где там Я? Лишь деньги — кровь они сосали! И вот Я стал черстветь и грешен, Их грех обидой не простил, А нескольких мой ГНЕВ убил, Посыл той ка́ры был успешен. Зависть Облако красного дыма взлетает, Заревом тонущих дум — в синеве. Краешком взора окутал наш сквер: Флёр обречённости в бытности таин. То всадник ворвался на чёрном коне — Он не был в числе приглашённых на праздник. Лестью, а может, силой колец Я ощущал, что он чем-то нас дразнит. Нет мне покоя, и хотелось забрать То, чем владел он — всадник безбожный. Видеть хотелось в доме мне тоже Наложниц прекрасных и воинов рать. Звучал лишь азан — так певуче: птицы Слетелись на купол мечети моей. Всё это во сне, оказалось, снится... Нет мне покоя — сгораю в огне. Чревоугодие «Если кто забыл — я напомню, что тут голод важнее всего.» Безмерный респект Вельзевула, Гласность имён и различий, Разложенье основ и отличий — Пока свой капитал не зевнул. И не насытится вовсе, Так как всегда будет мало: Мясом, икрой, этим налом, Гречкой, пшеном иль овсом. Рабочий процесс за монетой, В котором актуальны все семь: Семя греха, внутри — пачка, ясень. Тебе после, и тыква станет каретой. Не сиди в ожидании чуда — На тебе жизнь, прохавай! Всего на столе навалом, Холодильник забит добром. Яства скорей поглощай, Попивая свой ром. Хищная страсть — Проще быть просто хамлом: «Чем тем слабаком на иконах...» Гордыня За поклоном поклон бьёт старик, Лбом врезается в пол каменелый, Перед ним некто в чёрном и белом, Перед ним и священник, и лик. Возвещает с амвона священник, Руку левую к небу, сжав персты, Поднимает, а правая держит Крест наградный. Он истины пленник: “Смертный грех от отцов и доныне, Установлен был Церковью нашей, Ищет Бога кто – Бога обрящет, Кто лишён безобразной гордыни!” Встал с колен перед ним дед увечный, За плечо смотрит мимо собрата: “Не у всех на груди есть награда, Но “Аз есмь…” есть, где жив семисвечник.” 26 05 2025 Анна Ломакина Кэн Евгений Белоногов Иосиф Усоян Рустам Ищанов ©df Михаил Богородцкий \wv/ Павел Ромакин
