Сыщик Иван Путилин , Похитители невест

Глава I. Богатая свадьба В Энской столичной церкви заканчивались спешные приготовления к богатому венчанию. Одни служители расстилали нарядный, но уже значительно потертый ковер, другие устанавливали аналой, осматривали паникадило, люстры, смахивали пыль, что-то чистили тряпками. — Старайся, Егор, сегодня, кажись, нам хорошо перепадет! — вполголоса говорил один сторож другому. — Нешто очень уж богатые? — Чего богаче: миллионы венчаться будут. — Как так миллионы? — глупо переспросил служитель. — А так: невеста — первейшая богачиха, единственная дочка купца первой гильдии Сметанина, жених — тоже страшный богач будет, сын купца Русанова. Вот и выходит, что миллионы на миллионы пойдут! — Ой ли! — Дурак, правду говорю. Это известие окрылило Егора. Мысль о щедрых чаевых утроила его старание, и он с каким-то зверским удовольствием плевал на тряпку и обтирал ею перила и карнизы иконостасов. На клиросе — справа и слева — уже толпились певчие в парадном одеянии. Регент особенно суетился и волновался. — Вы, Колюченко, кажется, опять уже того? Успели уж! Насвистались? Эх, что с вами и делать!… Сегодня ведь трудный концерт предстоит… В голосе регента слышалась укоризна. — Не беспокойтесь, Иван Елпамидонтович, как известно вам, октаве необходимо подкрепление. Какая же мыслима октава без водки! Конфуз один выйдет… А я вот как гряну: «Гря-а-ди, гряди, голубица-а-а!…» И он грянул действительно так, что у регента выпал из рук камертон, а долговязый сторож вздрогнул и чуть не изрек ругательство. — Эх ведь, как его пробирает! Тенора, дисканты, альты пробовали «верхи» по тону. В церкви были уже и батюшка, и отец диакон. — Хорошая свадьба! — убежденно крякал отец диакон, — Душеспасительная… — соглашался батюшка. Кое-кто из публики, толпившейся около церкви, проник во внутренность ее. Это поставило в тупик церковный причт. — Как отнестись к сему? Пускать народ, жадный до таких зрелищ, в церковь или не пускать? — Распоряжений особых не было… Стало быть — можно… — решил батюшка. — Как в храм Божий не пускать публику? — Эх! — злобно и сокрушенно ворчали сторожа, взирая на «любопытных», наполняющих храм. — И что это они прутся? — Ну, вы, почтенные, не лезьте, не толпитесь, не закрывайте проходу… Не для вас, чай, ковер разостлали! Становитесь в сторонку! — Известно дело, не для нас… Где нам на бархатных коврах стоять… — шипели достославные «цикорки», обожающие лицезрение богатых венчаний. — А храм-то, чай, не для одних-то толстосумов… — Ну, ну, ладна… Не прохлаждайтесь, а, пожалуйста, в сторонку! — окрысивались сторожа. В церковь уже начали съезжаться приглашенные на церемонию венчания. То и дело подкатывали экипажи, все — собственные, из которых выходили представители и представительницы именитого петербургского купечества, разодетые в шелка, бархаты, сверкающие массой драгоценных камней. — Гляди… гляди… Ишь, как сияет!… — доносилось из толпы. — Чего им не сиять при эдаких деньжищах… — А что, жених-то еще не приехал, миленькие? — Нет. Сейчас, должно, прибудет… А ты что: перехватить его у невесты хочешь, тетка? В толпе, запрудившей собою место перед церковью, паперть и сени ее, прокатывается здоровый, веселый смех. — Тьфу, тьфу! — плюется, негодует «тетка». — Во-первых, какая я тебе тетка, а потом от живого мужа нешто можно за другого выходить? — А небось хотела бы за такого миллионщика пойти? — не унимается досужий балагур-зубоскал. — Эх, жалко, что ты замужняя: беспременно влюбился бы в тебя жених. Кругом смех усиливается… «Тетка» в пылу благородного негодования и оскорбленной гордости начинает уже ругаться. — Господа! Потише, без безобразий! — решительно изрекает будочник, следящий за порядком перед церковью. — Потеснитесь! Не прите! Экипажи, привезшие своих богатых владельцев, отъезжали в сторону. Сквозь узкий проход между двух стен толпы-публики проходила нарядная вереница свадебных гостей. Церковный староста, видя, что #КлассическаяПоэзияИПроза СыщикИванПутилин # #читаетПавелБеседин #ClassicalPoetryProse #RUSSIANPOETRY #mobilemakler