ПРОЕКТ КГБ "ЗЕРКАЛО": ЧТО УВИДЕЛ КОСМОНАВТ НА ОРБИТЕ, ЧТОБЫ ОТКАЗАТЬСЯ ВОЗВРАЩАТЬСЯ НА ЗЕМЛЮ?

Всё, что вы зна́ете о покорении космоса, – это красивая, причёсанная, отлакированная до блеска сказка для первомайских парадов и передовиц газеты «Правда». Парадная витрина великих свершений, где героические улыбчивые люди в скафандрах машут рукой с трапа, а дикторы с левитановской торжественностью в голосе рапортуют о новых рекордах на орбите. Гагарин, «Восток», «Союз-Аполлон», луноходы. Мы привыкли думать, что главные тайны Вселенной, её самые тёмные и непостижимые загадки, скрыты где-то там, в невообразимой дали — в безмолвном сиянии квазаров, в бездонной гравитации чёрных дыр, в шёпоте реликтового излучения, доносящегося до нас из зари времён. Но самая страшная, самая немыслимая и разрушительная для человеческого разума тайна всё это время висела прямо у нас над головой, на расстоянии всего в несколько сотен километров. И однажды, в холодном и тревожном тысяча девятьсот восьмидесятом году, один человек, советский офицер, заглянул ей прямо в лицо. И не просто не вернулся. Он отказался возвращаться. Его имя было методично, с хирургической точностью вычеркнуто из всех списков, его фотографии изъяты из личных дел, его подвиг переписан как трагедия и технический сбой, а правда, которую он увидел там, в звенящей пустоте, была похоронена так глубоко в свинцовых сейфах архивов Комитета Государственной Безопасности, что сама бумага, казалось, начала беззвучно кричать от заключённого в ней ужаса. Меня зовут Николай Петрович Воронов, я бывший архивариус Восьмого главного управления КГБ СССР, а ныне — просто пенсионер, доживающий свой век в маленькой квартирке на окраине Москвы. И сегодня я нарушу подписку о неразглашении государственной тайны особой важности, данную мной более тридцати лет назад. Я сделаю это, потому что есть вещи, которые не могут и не должны оставаться в тени вечно. Есть тайны, которые тяжелее свинцового саркофага, и одна из них до сих пор давит на мою душу́, не давая спокойно спать по ночам.