На рождественском ужине мой отец заявил: Ты паразит. Ты больше не можешь здесь оставаться“. Тогда...

«На рождественском ужине мой отец заявил: „Ты — паразит. Ты больше не можешь здесь оставаться“. Тогда я ушёл.» Моя вилка застывает на полпути ко рту, нагруженная запеканкой из сладкого картофеля, когда слова отца прорезают приглушённый гул ужина в День благодарения. Ты ничто иное, как пиявка. Пришло время тебе покинуть этот дом.Сладкий картофель вдруг кажется чужим, несъедобным. Вокруг меня в столовой воцаряется такая тишина, что я слышу, как в гостиной тикают старые часы. Те самые часы, за ремонт которых я заплатил в прошлом месяце.Я поднимаю взгляд, пытаясь найти что-то, хоть что-то в лице матери. Но Дениз упрямо смотрит в тарелку, перекладывая по кругу стручковую фасоль, к которой так и не притронулась. Напротив меня глаза моей семнадцатилетней сестры Тессы расширены, уставившись на её наполовину пустой стакан с водой.Что делает это предательство особенно острым так это момент. Всю утро я провёл на кухне: поливал индейку, взбивал картофельное пюре, выпекал три разных пирога, пока остальные смотрели футбол. Всего двадцать минут назад я делился новостью о своём повышении на работе.