Что, если бы Энакин доверился Оби-Вану в «Мести ситхов»?

Что, если бы Энакин доверился Оби-Вану и сказал ему, что Падме беременна? Месть ситхов Озвучка и дикторский текст: Стивен Уотерс @bobablackfly602 Discord:   / discord   Подписка на YT:    / @darththeorist   Давайте исследуем всю глубину этого в видео. Горизонт Корусанта простирается бесконечно за медитационными залами Храма. Прошло несколько дней с момента спасения канцлера Палпатина и гибели графа Дуку на борту «Незримой длани», но Энакин Скайуокер не находит покоя в их победе. Он сидит, скрестив ноги, на холодном каменном полу, его дыхание прерывистое, на лбу, несмотря на прохладный воздух зала, каплями пота. На этот раз кошмар был хуже. Более ярким. Более реальным. Лицо Падме искажено мукой. Её рука тянется к нему, а жизнь утекает из глаз. Звук её последнего вздоха эхом отдаётся в его сознании, словно похоронный звон. И всегда, всегда ужасная уверенность в том, что он мог бы спасти её, если бы только был достаточно силён. Дверь с тихим шипением открывается. Оби-Ван входит, шурша мантией по полу, когда он приближается к своему бывшему падавану. Даже в тусклом свете беспокойство прочерчивает морщины на его обветренном лице. Оби-Ван (мягко): «Третий раз за эту неделю, Энакин. Медитация не помогает, да?» Энакин (пусто): «Они становятся сильнее, учитель. Более детальные». Руки Энакина сжимаются в кулаки на коленях, костяшки пальцев побелели от напряжения. Оби-Ван устраивается рядом с ним, достаточно близко, чтобы утешить, но достаточно далеко, чтобы уважать личное пространство Энакина. Между ними повисает тишина, наполняемая лишь далёким гулом спидеров внизу. Оби-Ван (осторожно): «Расскажи мне о них». Энакин (с болью): «Кто-то, кто мне дорог. Кто-то близкий мне. Они… они умирают, и я не могу это предотвратить». Оби-Ван (надавливая): «Кто-то близкий тебе сейчас. Кто, Энакин?» Энакин (защищаясь): «Не могу… это неважно». Оби-Ван (твёрдо): «Это настолько важно, что лишает тебя сна. Это настолько важно, что мешает сосредоточиться во время миссий». Энакин (разочарованно): «Видения кажутся такими реальными, мастер. Как будто они показывают мне то, что произойдёт, а не то, что может произойти». Оби-Ван (осторожно): «Видения могут быть обманчивы, Энакин. Будущее всегда в движении». Энакин (в отчаянии): «А что, если это не так? Что, если кто-то умрёт, потому что я не предпринял никаких действий в соответствии с тем, что видел?» Оби-Ван (мягко): «Ты не можешь спасти всех, Энакин. Даже тех, кого мы больше всего любим». Энакин (уязвимый): «Любовь?» Оби-Ван (понимающий): «Да. Эти видения о том, кого ты любишь». Энакин (сломленно): «Если я скажу тебе, всё изменится. Всё». Оби-Ван (спокойно): «Тогда, возможно, пора меняться». Энакин смотрит на своего бывшего учителя — по-настоящему смотрит — и видит не осуждение, а сострадание. В этот момент он чувствует себя не Героем Без Страха, а скорее испуганным мальчиком, которого Оби-Ван впервые встретил на Татуине. Энакин (колеблясь): «Ты будешь думать обо мне иначе». Оби-Ван (решительно): «Попробуй». Энакин (признаваясь): «Это… это… Падме. В моих снах она умирает при родах». Лицо Оби-Вана застывает. Откровение поражает его, словно молния, высвечивая связи, о которых он никогда не задумывался. То, как Энакин защищал её во время их миссий по охране. Его рассеянность при упоминании её имени. То, как он добровольно вызывался на каждое задание, которое приводило его на Корусант. Оби-Ван (сдержанно): «Сенатор Амидала?… Роды?» Энакин (торопясь): «Мы женаты уже три года. Она беременна, уже несколько месяцев, но война разлучила нас, и я никому не мог рассказать, потому что Кодекс…» Оби-Ван (перебивая): «Энакин». Это единственное слово прерывает поток признаний. Энакин смотрит на своего учителя широко раскрытыми, испуганными глазами, ожидая осуждения, гнева, неизбежного предательства Совета. Оби-Ван (сдержанно): «Как долго ты несёшь это бремя в одиночку?» Энакин (уязвимо): «С Джеонозиса. С тех пор, как мы думали, что умрём, и поняли, что жизнь слишком коротка для страха». Оби-Ван закрывает глаза, осознавая масштаб того, что рассказал Энакин. Тайный брак. Беременность. Видения смерти. Каждая крупица информации переписывает всё, что он, как ему казалось, знал о своём бывшем падаване. Оби-Ван (осторожно): «Эти видения… когда они начались?» Энакин (с тревогой): «После того, как мы вернулись после спасения Канцлера. Каждую ночь с тех пор. Они так реальны, мастер. Когда я просыпаюсь, я всё ещё слышу её голос, зовущий меня по имени». Боль в голосе Энакина ранит сильнее любого удара световым мечом. Оби-Ван видел, что может сделать страх с джедаем, видел, как хорошие люди падают во тьму, неспособные освободиться от привязанностей. Но он также видел, к чему приводят изоляция и секретность, и какие разрушения они оставляют после себя. Оби-Ван (задумчиво): «Видения, которые ты видел в своей матери, сбылись. Верно?» Энакин (с горечью): «Всё до мелочей. А что, если они одинаковые? Что, если я потеряю её, потому что не буду достаточно силён, что...