— Что ты с ним сделал? — я застыла. — Двести тысяч? Что? Мой брат побледнел.

НА СЕМЕЙНОМ УЖИНЕ ПО СЛУЧАЮ ГОДОВЩИНЫ ПАПА НАКЛОНИЛСЯ КО МНЕ, САЛФЕТКИ ВСЁ ЕЩЁ БЫЛИ В ЕГО РУКАХ. — СКАЖИ, ДВЕСТИ ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ, ЧТО Я ТЕБЕ ДАЛ. КУДА ТЫ ИХ ПОТРАТИЛА? КОМНАТА ЗАСТЫЛА. ВИЛКИ ЗАВИСЛИ В ВОЗДУХЕ. У МАМЫ ДРОГНУЛА УЛЫБКА, А ЛИЦО БРАТА ПОБЛЕДНЕЛО. СЕРДЦЕ СТУЧАЛО, НО Я НЕ ПОКАЗАЛА ЭТОГО. — КАКИЕ ДЕНЬГИ? — СПОКОЙНО СПРОСИЛА Я. НАД НАМИ ЖУЖЖАЛА ЛЮСТРА — ЕДИНСТВЕННЫЙ ЗВУК В ТИШИНЕ. Я ПОСМОТРЕЛА НА НИХ: ОДИН ВИНОВАТЫЙ, ДРУГОЙ ИСПУГАННЫЙ. ДОСТАЛА ТЕЛЕФОН, ОТКРЫЛА ПАПКУ И ПОДВИНУЛА ЕГО ПО СТОЛУ. ГЛАЗА ОТЦА РАСШИРИЛИСЬ — ОН НЕ ОЖИДАЛ ЭТОГО УВИДЕТЬ. ЗА ДЕНЬ ДО УЖИНА Я ВСЁ ЕЩЁ БЫЛА В СВОЕЙ КВАРТИРЕ В СИЭТЛЕ, СРЕДИ ОБРАЗЦОВ ТКАНЕЙ И НЕДОДЕЛАННЫХ РАБОЧИХ ПРОЕКТОВ. МОЯ ЖИЗНЬ ТАМ БЫЛА ПРОСТОЙ, ПРЕДСКАЗУЕМОЙ, ТИХОЙ — В ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ. Я ВСЁ ПОСТРОИЛА САМА: СВОЮ КВАРТИРУ, СВОЮ КАРЬЕРУ. БЕЗ ПОМОЩИ, БЕЗ ПОДАРКОВ. НАВЕРНОЕ, ПОЭТОМУ ОТЕЦ, РОБЕРТ БЕННЕТТ, ЧАСТО ГОВОРИЛ, ЧТО Я НАПОМИНАЮ ЕМУ САМОГО СЕБЯ. ОН ВЛАДЕЛ МАЛЕНЬКОЙ СТРОИТЕЛЬНОЙ ФИРМОЙ В ПОРТЛЕНДЕ.