За семейным ужином папа спросил, помогли ли деньги. Я сказал: «Какие деньги?» — и посмотрел на маму.

За семейным ужином папа спросил, помогли ли деньги. Я сказал: «Какие деньги?» — и посмотрел на маму. Столовая не изменилась. Те же тяжёлые стулья, тот же отполированный дубовый стол, тот же мягкий джаз, доносящийся из угла комнаты всё было как в каждый праздник, начиная с моего двенадцатилетия. Мама снова приготовила свою фирменную жареную тыкву, а папа с хирургической точностью разделал индейку, будто всё ещё был в операционной.На мгновение мне даже показалось, что всё в порядке. Но потом… передавая мне миску с картофельным пюре, папа поднял взгляд и улыбнулся:Двух тысяч в месяц хватит?Вилка выскользнула у меня из руки. Я моргнул.Какие деньги?Наступила тишина. Даже джаз как будто притих. Улыбка папы исчезла, он посмотрел на маму. Она избегала его взгляда.