А. Шнитке - Симфония №2 (мультимедийная партитура)

Вторая симфония (1980 г.) была создана под впечатлением посещения Альфредом Шнитке монастыря Сан-Флориан в Австрии, где работал и был похоронен композитор Антон Брукнер. Главное идеей Второй симфонии стал уникальный синтез двух жанров – симфонии и мессы. В концепции и в форме симфонии параллельно сосуществуют и взаимодействуют два жанровых плана: на шестичастный симфонический цикл накладывается рассредоточенная григорианская месса: I – Kyrie eleison 0:06 II – Gloria 10:38 III – Credo 16:07 IV – Crucifixus 24:40, Et resurrexit 33:04 Вступление к V части – 36:46 V – Sanctus 40:44 VI – Agnus Dei 48:47 Жанрово-стилистический диалог мессы и симфонии рождает в сочинении качественно новый, медитативный тип развития. Исследователь Е. Федюкова, анализируя Вторую симфонию Шнитке, выдвигает понятие «медитативно-экстатической драматургии», каждый этап развития которой представляет собой «не столько движение, сколько состояние, в котором исподволь накапливается энергия», что приводит в кульминациях к новому качеству. Исходя из таких размышлений Р. Тарускин характеризует Вторую симфонию как «невыразимо плаксивую шестичастную медитацию на латинскую мессу». Главные драматические события совершаются в оркестре. Что касается мессы, то она, как отмечает сам Шнитке, «присутствует лишь в начале каждой части». Именно поэтому Вторая симфония – это «меньше месса, чем симфония». Вместе с тем, обращение к жанру мессы стало для композитора не только стимулом цитирования григорианских хоралов. Библейский сюжет определяет смысловой подтекст сочинения, поэтапное сюжетное следование содержанию духовного текста. Григорианский хорал как бы олицетворяет неподвижное, застывшее время эпохи Средневековья, оркестр же – современное авторское сознание, которое погружаясь в медитацию и комментирую архаический материал, взаимодействует с ним, достигая в высших точках развития ослепительного накала. Такова, например, мощная сонорная кульминация, начавшая набирать силу с ц. 5, на материале обертонового звукоряда в конце II части симфонии 15:32. В интервью 1981 года композитор заостряет внимание на том факте, что не только атмосфера монастыря Сан-Флориан, но и его архитектурный замысле – уподобление фигуре креста – стад структурной основой сочинения. «В моей Второй симфонии вся гармония сформирована по принципе креста, так же, как форма. Как можно формировать аккорд по принципу креста? Здесь это означает, что два аккорда сцепляются, хотя они сами не симметричны, но из их сцепления происходит симметрия, чему противостоит горизонтальное движение, следовательно, оптически появляется образ креста в голосоведении. Я ему строго следовал. Мне было очень важно найти подобный конструктивный принцип, особенно для Credo…Все, что находится по вертикали, строго контролировано. Все должно соответствовать принципу креста». Шнитке указывает, что нагляднее всего символика креста проявляется в голосоведении III части, Credo. В частности, тема григорианского хорала в оркестре, изложена двухголосными фразами, пересекающимися со своим обращением. Все кульминации Credo построены на звуке es crescendo-diminuendo, причем в партитуре это всегда изображается в виде фигуры креста как метафора скрещивания в голосоведении 17:55 и 21:57. В V части ламентозная лирическая тема у Oboe d’amore 40:44, начинающаяся с малой сексты, не только содержит мотив темы-монограммы BACH, но и в партиях низких духовых и гитары мелодическое движение также обрисовывает фигуры креста. Ассоциации с Бахом во Второй симфонии не исчерпываются введением монограммы BACH. Начальный оркестровый раздел IV части – пассакалию на 12-звуковую серию – А. Ивашкин называет «грандиозным комментарием к Crucifixus» 24:40. К каждому проведению темы дополнительно присоединяется новый вариант серии, в котором, по сравнению с предыдущим, дается последовательное расширение интервалов и сдвиг звуковысотной позиции на полутон вверх. Создается почти зримая картина трагического шествия на Голгофу. Е. Чигарева пишет о «естественной аллюзии» пассакалии на «Crucifixus» си-минорной Мессы Баха. Исследователь Дзюн Тиба находит и другие интересные, более тонкие семантические связи с Мессой Баха – в Gloria и Et resurrexit, в Credo, в структурном объединении начальных часте цикла и др. Кроме того, он считает. Чт оважнейшим скрытом интертекстом Второй симфонии Шнитке является стиль Игоря Стравинского, особенно его духовные сочинения (такие как «Симфония псалмов», «Canticum sacrum», «Requiem canticles»), так как Шнитке, «подчиняя всю структуру сочинения стилистике григорианской мессы с ее полифоническими приемами, вместе с тем осуществляет новое взаимоотношение между диатоникой и хроматикой».