Темная сторона ГУЛАГа: что делал НКВД с «ворами в законе», которые отказывались подчиняться?

Ветер в этом ледяном аду выл не как зверь, а как сама смерть, оплакивающая еще не остывшие души. Он пронизывал до костей, пробирался сквозь тонкую ткань лагерной робы, превращая кровь в ленивую, застывающую субстанцию. Семен Уваров, некогда известный в преступном мире как Барон, стоял на продуваемом всеми ветрами плацу, но не чувствовал холода так, как другие. Его холод шел изнутри — тупой, всепоглощающий, разъедающий остатки былого величия, словно ржавчина, медленно и неотвратимо пожирающая сталь. Он смотрел на бесконечные ряды колючей проволоки, на сторожевые вышки, чернеющие на фоне свинцового неба, и впервые в жизни не видел ни вызова, ни врага, которого можно было бы сломить. Он видел лишь отражение своей собственной пустоты, огромное, безграничное ничто, в которое превратилась его империя страха и уважения. Это был не тот Барон, чье имя заставляло трепетать сердца самых отпетых головорезов от Москвы до Владивостока.