1999-11-09 Евгений Головин. Дионис I

TELEGRAM
Лекция Евгения Головина в Новом Университете. Дионис -1. Дионис и его дескрипции. Приближение к Дионису. «Дионис ~ I» Богу Дионису не очень-то повезло в России. Само слово «Дионис» появилось сравнительно поздно, в конце XIX века. Ранее бога называли Бахус, реже Вакх. И говорили так — «кавалер Вакх» и «дама Венера». Это пошло примерно с начала XVIII века. И, как ни странно, одну из самых мелких функциональностей Диониса как бога вина почему-то принимали за его главную суть. Что касается русской поэзии, там тоже Дионису не очень повезло. Если мы возьмем символизм, то только после знакомства с Ницше (конец XIX — начало XX века) у таких поэтов, как Владимир Соловьев и Вячеслав Иванов, было кое-что о Дионисе. Но все это было либо в духе книги Ницше «Рождение трагедии из духа музыки», либо в духе так называемого «христодионисизма». Я не буду особенно останавливаться на этой ереси, которая известна достаточно давно. Просто любопытно, что и у Иванова, и у Кузьмина, и чуть-чуть у Соловьева, действительно, присутствует так называемый «христодионисизм», причем со странной русской закваской… И, собственно, речь там идет даже не о вине, а о водке, что совсем плохо, потому что, если мы возьмем этот аспект божества, Дионис никакого отношения ни к водке, ни к спирту не имеет. Хотелось бы закончить краткое вступление касательно несчастливой судьбы бога Диониса в России ссылкой на одно исключение. На мой взгляд, любопытное стихотворение на эту тему написал Эдуард Багрицкий. Любопытно оно вот в каком смысле: оно совершенно ни о чем. Там просто есть попытка рассказать читателю, что такое Дионис. Стихотворение это, на мой взгляд, немного банально, немного манерно, но, если отринуть такие категории как «банальность» и «манерность», а просто говорить — нравится или нет, то стихотворение может очень даже понравиться. Начинается оно так: Утомясь после долгой охоты, Запылив свой узорный наряд, Он ушел в бирюзовые гроты Собирать золотой виноград. Согласитесь, это, действительно, красиво, хотя немножко странно — какой виноград в бирюзовых гротах можно собирать? Но это дело Багрицкого. Но зато дальше идет любопытная мифологическая ситуация. Дальше так: О, взметнитесь покорные руки В расцвеченный Дианой карниз!.. Натянитесь упругие луки — Дионис к нам идет, Дионис! Вот это уже чуть-чуть ближе. Почему? Почему поэт употребил выражение «расцвеченный Дианой карниз»? Наверное, потому, что был праздник Дианы, и, как правило, очень много цветов было на этом празднике. Но почему Дианы? Или почему руки «покорные»? Именно потому, что в греческой мифологии Диана враждебна Дионису, и никогда эти два божества не могли найти, так сказать, общего языка. Поэтому бегство Диониса было всегда в сторону Дианы. И далее Багрицкий пишет так: Дионис! На щите золоченом Блеклых змей голубая борьба. И рыдает разорванным стоном Устремленная в небо труба... И на пепел сожженного нарда, Опьяненный, я падаю ниц: Надо мной голова леопарда, Золотого вождя колесниц!.. Во-первых, очень хорошо, что стихотворение о Дионисе написано в этом размере — трехстопном анапесте, очень удачном в русской поэзии в целом. Во-вторых, очень хорошо, что «на пепел сожженного нарда», и потом то, что у нас ассоциируется с Дионисом, то есть опьянение, дано чуть-чуть, слегка. Потому что «на пепел сожженного нарда» герой падает, опьяненный непонятно чем… То ли этим нардом, то ли выпил до этого. Скорее всего, в молитве Дионису он опьянился просто нардом. Но надо сказать, что и в европейской поэзии и литературе Дионису не очень повезло. Настолько не повезло, что, в принципе, мы очень мало можем назвать произведений, так или иначе касающихся культа этого бога. Дионис в мифологии — менее всего разработанное божество. Но это бог, конечно, пьяниц, это бог философов, это бог алхимиков, артистов и поэтов. Как мы видим, диапазон влияния этого божества достаточно велик. В 20-е годы XIX в. в своей знаменитой элегии «Хлеб и вино» Гельдерлин написал не менее знаменитые слова: «Зачем поэты в ничтожное время?» И ответ был такой: «Они, как жрецы Диониса, блуждают из страны в страну в сакральной ночи». Это удивительное понятие — «сакральная ночь» — в свое время поразило Ницше. Это неудивительно, вы только вдумайтесь в это понятие — «сакральная ночь». Мне кажется даже, что там не нужно звезд, не нужно Луны, не нужно ничего…